|
В бедную на зрелища эпоху зрительной залой для жителей Петербурга становилась набережная Екатерининского канала – или Канавы, как называли его в столице. Досужие петербуржцы с живым интересом наблюдали, как проворные мальчишки ловят брёвна, упавшие в воду с тяжело гружёных барок. Самые ловкие из сорванцов даже запрыгивали на плывущие брёвна!
— Браво! – раздавались восхищённые возгласы при каждом удачном трюке.
Но постепенно набережная пустела, и едва ли не последним зрителем оставалась пятилетняя девочка Тата Карсавина. Она с замиранием сердца продолжала следить за тем, как лихо балансируют на брёвнах мальчишки. Их охота за плавающими брёвнами представлялась девочке театральным зрелищем, а они сами – искусными актёрами.
Напрасно кормилица Дуняша уверяла, что, мол, никаких артистов на Канаве отроду не водилось, а ловля плавника – обычный для бедняков промысел, позволяющий запастись дровами. Знать бы кормилице, что эта девочка, туго перевязанная шалью поверх кАпора – будущая великая балерина. Дуняша, конечно, и предположить не могла, что через двадцать лет её воспитанница во всём свете прославит русский балет, откроет новую эру в танцевальном искусстве. Французский и итальянский стили, царившие на подмостках, уйдут в прошлое, и балет станет ассоциироваться исключительно с русской школой.
Тамара Карсавина родилась 25 февраля 1885 года. Её мать Анна Иосифовна, дочь знаменитого славянофила Хомякова, усердно занималась с дочерью науками, обучала её хорошим манерам и иностранным языкам, а отец, Платон Константинович, танцовщик Мариинского театра, приобщал к миру высокого искусства.
Но девочка больше всего на свете любила сказки.
Незаурядной рассказчицей была ее кормилица Дуняша: и про Чудо-Юдо, и про Соловья-Разбойника, и про Жар-Птицу… Тата пыталась изобразить Птицу в виде буйного пламени, для чего пускалась в причудливый, ей одной понятный танец. Образ сказочной Птицы до того увлёк девочку, что она решила непременно стать балериной и воплотить свои грёзы на сцене.
И мечта сбылась!
 В 1910 году на гастролях в Париже Тамара Карсавина исполняла ведущую партию в балете «Жар-Птица». Успех был ошеломляющий. Танец Карсавиной французские критики назвали открытием нового мира. Русскую танцовщицу хотели видеть в Англии, Италии и Америке. После гастролей Карсавину называли не иначе как прима-балериной. Её Жар-Птица стала не менее известной, чем «Умирающий лебедь» в исполнении Анны Павловой.
Но путь к славе был тяжек и тернист.
В девятилетнем возрасте Тамару приняли в театральное училище, по окончании которого она была зачислена в кордебалет Мариинского театра – о сольных партиях, разумеется, не могло быть тогда и речи. Более того, по мнению хореографов, Карсавина не соответствовала типу балерины, олицетворением которого считалась в то время Матильда Ксешинская. Тамара не обладала энергией, напористостью, блеском… Напротив, в её танце чувствовалась лирическая мягкость, мечтательность. Критик Скальковский отзывался о Карсавиной сдержанно: «Пока ещё рано выносить окончательное суждение по поводу способностей танцовщицы. Она подаёт большие надежды, но оправдает ли она их – покажет время».
Эти надежды Карсавина оправдала в полной мере.
Однако долгожданная главная роль принесла Тамаре разочарование. Партия в одноактном балете «Пробуждение Флоры» была сугубо танцевальной и не позволяла раскрыть основу её творчества – актёрский талант.
Первым, кто понял её дарование, был ветеран Императорской сцены Христиан Иогансон: «Предоставьте эту девочку себе, не учите её. Ради Бога, не пытайтесь отполировать её природную грацию, даже недостатки – продолжение её достоинств». Такими словами девяностолетний мэтр характеризовал свою ученицу. И та с успехом исполняла роли, требующие подлинного актёрского мастерства.
 В 1908 году Карсавина начала солировать в Русских Сезонах, организованных театральным деятелем и антрепренёром Сергеем Дягилевым. Дягилев слыл новатором – декораторами он приглашал Пабло ПикАссо, Коко Шанель, Анри МатИсса. Он пытался раздвинуть рамки классического балета, обогащая хореографию новыми формами. Поэтому, начав работу у Дягилева, Карсавина получила возможность реализовать свой дар импровизации. Каждая её роль открывала всё новые и новые грани актёрского мастерства. Так, успех «Жар-Птицы» заключался не только в знаменитом прыжке Карсавиной, подобно молнии рассекавшей пространство над сценой, но, прежде всего, в её артистизме и пластике. Партией Коломбины в спектакле «Карнавал» Карсавиной удалось талантливо передать тонкости женской души. А в «Жизели» Карсавина столь искусно воплотила трагедию потерянной любви, что ей аплодировали со слезами на глазах.
Работая у Дягилева, Карсавина оставалась вместе с тем солисткой Мариинского театра. Здесь она получала особое вдохновение. Европейская слава не стоила тех чувств, которые она испытывала, выходя на Мариинскую сцену. Каждый раз, возвращаясь в Петербург с очередных гастролей, она изыскивала случай пройтись по любимой Театральной улице, ведущей к любимому театру. Не случайно, именно под таким наименованием – «Театральная улица» — спустя многие годы вышли её мемуары. Впрочем, иного и быть не могло. В этой магической паре слов заключалась вся её жизнь.
Здесь она стала балериной.
И здесь же – женой. В 1907 году в домовой церкви Театрального училища Тамара Карсавина была обвенчана с небогатым дворянином Василием Мухиным. Брак этот немало удивил театральный мир Петербурга. Красавица-танцовщица вышла замуж за человека, абсолютно чуждого искусству, скромного служащего Кредитной канцелярии!
Что ж, теперь, стало быть, наша Карсавина станет Мухиной?..
 А ведь за ней ухаживал барон Маннергейм! Ради неё оставил семью лейб-медик Сергей Боткин. Трижды просил её руки хореограф Русских Сезонов Михаил Фокин!
И всем она отказывала.
Чем же пленил её канцелярист? Сведений об этом в мемуарах балерины не имеется.
Зато есть записи, свидетельствующие о высокой нравственной шкале Тамары Платоновны, об её интеллекте и незаурядном уме. Образованность и начитанность, во все времена редко встречающиеся в женщинах, были таковы, что подчас попросту отпугивали поклонников Тамары Платоновны. Кроме того, Карсавина всегда помнила о закулисных интригах, о чём предупреждал её отец. И когда среди поклонников Карсавина увидела вдруг человека, далёкого от мира театра, то сразу же согласилась выйти за него. Хотя любви к мужу она не испытывала.
Брак этот разрушился в 1913 году, когда Тамара, собираясь на гастроли в Лондон, познакомилась с начальником канцелярии посольства Великобритании Генри Брюсом. «Опять чиновник!» — разочарованно вздохнули поклонники. Все ждали скорого краха и этих отношений, однако на этот раз брак оказался прочным.
В 1915 году Тамара Платоновна родила сына. Семейные хлопоты настолько увлекли Карсавину, что она отказалась от европейских гастролей в дягилевской труппе. Балерина вернулась в Мариинский театр, где исполняла классический репертуар – «Жизель», «Лебединое озеро», «Раймонду», «Щелкунчика», «Спящую красавицу». Публика встречала её восторженно.
Но назревали события, заставившие любого театрала надолго забыть о балете.
Настал революционный 1917 год. Он принёс много нового и в театр. «Артисты организовали свои комитеты. Я была выбрана председателем одного из них, – писала Карсавина. – Быть председателем и выступать в качестве прима-балерины оказалось выше моих сил… Молодые танцовщики требовали повышения им жалованья и продвижения под предлогом равноправия и справедливости». Тамара Платоновна не могла помочь коллегам и через год решила из театра уйти. С мужем и сыном она уехала в Лондон.
Петроград проводил великую балерину своеобразно. На афишных тумбах были вывешены плакаты с надписью «Карсавина – немецкая шпионка».
Поразительно!.. К тому времени Англия, как и Россия, четвёртый год вела жестокую войну с Германией. Тем не менее, Карсавина, уезжавшая в Англию с мужем-англичанином, считалась почему-то шпионкой именно немецкой. Такова была благодарность победившего в революцию народа.
В Европе Тамара Платоновна продолжила выступать в Русском Балете Дягилева. Но в 1931 году ей предложили должность вице-президента Британской Королевской Академии танца, и она оставила сцену.
Отвечая на вопросы журналистов относительно карьеры танцовщицы, Карсавина утверждала, что путь русской балерины начинается с Театральной улицы. И цитировала строки из своей книги: «Театральная улица навсегда осталась колыбелью творческих поисков. Зеркальное отражение вчерашнего дня исчезло, теперь то же самое зеркало, беспощадное, лишенное какой бы то ни было лести, будет отражать образы завтрашнего дня. Перед тем же самым зеркалом, под одной и той же крышей на беспристрастной Театральной улице начиналась, продолжалась и увядала карьера танцовщиц».
 Тамара Карсавина умерла 26 мая 1978 года, в возрасте 93 лет, прожив долгую и прекрасную жизнь. Память о ней хранят балетные театры всего мира.
Но на родине, в России, не то что память – само имя Карсавиной в силу крайней нежелательности оказалось забытым. Прежде всего, эмигрантка, что само по себе преступно, а во-вторых, родная сестра закоренелого «врага народа» — знаменитого религиозного философа и историка-медиевиста Льва Карсавина, одного из пассажиров печально известного философского парохода. Арестованный после войны в Европе, Карсавин сгинул в сталинских лагерях.
Так, повествуя о великих женщинах России, уже не в первый раз мы убеждаемся, насколько расточительной, равнодушной и жестокой оказывалась наша Родина по отношению к ним.
И не только к ним.
(автор текста Смирнова Е.Г., ссылка на http://www.kljaksa.ru с указанием авторства — обязательна)
Видео-версия: на сайте холдинга Red-Media
|
